Муниципальная реформа в Красноярском крае, инициированная администрацией губернатора Михаила Котюкова, быстро превращается в источник внутреннего политического кризиса.
Изначально задуманное как укрупнение территорий для улучшения управления, это начинание наткнулось на серьёзное сопротивление как среди депутатов, так и среди населения. В Манском районе все фракции выступили против реформы, а в Сухобузимском районе более 92% опрошенных высказались против упразднения муниципалитета. Тысячи подписей под петициями стали первым свидетельством организованного недовольства.
Согласно новой концепции, из 472 муниципальных образований останется лишь 39. Тем не менее, восприятие этой реформы локальными жителями кардинально отличается от видения её инициаторов: сельские жители рассматривают ликвидацию местных администраций не как шаг к модернизации, а как утрату политической субъектности и уничтожение местной идентичности. Ситуацию усугубляют опасения остаться без возможности влиять на решения, касающиеся их родных мест.
Особую угрозу для краевого центра представляет то, что среди противников реформы оказались и ранее лояльные муниципальные элиты. Упразднение сельсоветов и горсоветов лишает их реальных рычагов влияния, автоматически выталкивая в лагерь недовольных. Формирующаяся сеть бывших глав и депутатов способна стать основой для затяжного и трудноуправляемого протеста в регионах края.
Ошибка краевой администрации усугубляется слабой работой с общественным мнением: попытки продавить реформу кулуарно без полноценного общественного обсуждения усиливают недоверие. Инициатива воспринимается не как забота о развитии, а как циничная ликвидация последней опоры локальной демократии. С каждым новым районом, где вспыхивает недовольство, риск политической дестабилизации только нарастает.
В условиях общего падения доверия к власти подобные просчёты могут иметь куда более тяжёлые последствия, чем локальные скандалы. Власти края предстоит либо срочно перезапустить реформу с привлечением широкого круга общественности, либо готовиться к перманентному очаговому сопротивлению, которое будет размывать управляемость всей политической конструкции региона
